- Хотел тебя спросить еще про Полтаву. Как вы были с ней связаны?
   - Мама нас увезла из Питера, когда гражданская война уже началась -
в  апреле  1919 года.  Мне было тогда четыре года.  Из Питера мы сразу
уехали в Полтаву.  Там жила мамина семья. А мамина семья была дружна с
семейством В.Г.Короленко.  Дядя Валя очень дружил с его дочками.  Ну и
мама тоже.
   - А кто из ваших родственников там жил?
   - Из наших родственников под Полтавой,  в деревне Хатки жила  семья
моей бабушки,  маминой мамы.  Жили наши родственники,  наверное, уже в
Полтаве.  Вот это Галя,  конечно, лучше меня должна бы была помнить. Я
тогда еще маленькая была.  Там у мамы родился еще сын, который умер не
дожив до года.
   - А в Полтаве сколько вы прожили?
   - В Полтаве мы прожили до отъезда в Иваново-Вознесенск,  то есть до
того времени,  как папа закончил учиться. Так что в Полтаве мы прожили
недолго.
* * *
   - Два раза вы были летом в Крыму. А где вы еще отдыхали?
   - Когда   я  еще  в  школе  училась,  я  один  раз  была  в  лагере
военизированном.  Там и дежурства были и жили мы в палатках. Был такой
палаточный городок. И муштровали нас там тоже.
   - А пионеркой ты была?
   - Нет,  не была. А брат - был пионером. И когда я была в лагере, то
ко мне приезжали родители и Галя. Им понравилось то место. Там деревня
была.  И они сняли дачу. И тогда-то приехали к нам Ира с мамой - тетей
Олей.
   - Так что какое-то время тетя Оля с Ирой с нами жили.  Это было уже
когда мы в Небурчиловке жили.  Лешка  тогда  уже  тоже  был.  Вот  эта
фотография с тетей Олей может быть даже в это время и сделана.
   - А Мама твоя где работала тогда?
   - У  моей  мамы  было незаконченное высшее образование.  Сослали ее
тогда. Она на каком-то экономическом отделении в университете училась.
В общем,  она работала потом статистиком до нашего отъезда из Питера в
1919 году.  В Иваново-Вознесенске она не работала какое-то время, пока
Лешка  был  маленький.  Был  еще  такой  период,  когда  она  не могла
устроиться на работу. Потому что, чтобы поступить на работу, надо было
быть  членом  профсоюза,  а  чтобы  стать членом профсоюза - надо было
работать.  Такая вот ситуация.  Тогда-то мама и написала письмо одному
бывшему ссыльному. Он партийный был. И он написал кому-то и помог маме
устроиться на работу. И одно время она работала по переписи населения.
И  мы  с ней как-то ходили по квартирам.  Народ разный был.  Некоторые
боялись переписчиков,  не пускали,  двери не открывали.  Это было  уже
когда мы в городе жили.
   А улица наша,  на которой мы жили в Иваново-Вознесенске, называлась
Новозадняя.  А  потом  папа вспомнил,  что на этой же улице,  в том же
месте, где стоял дом наш, была когда-то конспиративная квартира. И что
его отец (Владимир Петрович Александров) работал в Иваново-Вознесенске
на какой-то фабрике рабочим,  занимался агитацией, руководил кружками.
А  папа,  как  раз  после того как он бросил юридическую деятельность,
поступил делопроизводителем,  или  что-то  в  этом  роде,  в  какое-то
государственное   учреждение   в   ИвановоВознесенске.  Ну  и  там  он
походатайствовал, чтобы эту улицу переименовали в Конспиративную. Там,
где  мы  жили,  была большая такая поляна против нашего дома.  С одной
стороны дома были,  а с другой - нет.  Потом и  то  место  тоже  стали
застраивать домами.
   - Так где вы тогда летом отдыхали?
   - Да,  еще  мы летом ездили на Волгу.  На Волге тоже просто снимали
дом.  Недалеко от нас монастырь был женский,  и там жили  монашки.  Мы
ходили  туда,  смотрели.  Была  там  монахиня одна,  которая дала обет
молчания и не разговаривала совсем.
   - А на Волге? Там деревня прямо на берегу реки была? Купались там?
   - Да.  И на лодке плавали.  Сбили как-то бакен. Потом этот бакенщик
приходил  к  папе  и  деньги все вытягивал из него.  Мол,  то одно ему
пришлось починить, то другое.
   - А в каком районе это было?
   - Это место было где-то выше Нижнего Новгорода, ближе к Кинешме.
   - А Волга там не широкая ведь?
   - Нет. Довольно широкая. Пароходы ходили большие пассажирские.
   - Ты уже тогда в каком возрасте была?
   - На Волге? Это уже в школьном возрасте. На Волгу мы тоже
несколько раз ездили в одно и то же место.
   - А как вы там жили?
   - К нам туда приезжали, как я помню, троюродные мамины сестры. Туда
же приезжал Б.Н.Граков.  Это тот самый Граков, по которому я убедилась
совершенно точно, что ваш четвероюродный брат, который сейчас в Москве
живет, действительно наш родственник.
   - Это Андрей?
   - Да.  Тогда к нам его дед приезжал.  Он - папин двоюродный брат по
отцу. Сын сестры его отца.
   - А с Полтавой были еще какие-то связи?  Какие-то родственники  там
еще потом жили?
   - Нет. Родственников там уже не было. И семья Короленко тоже оттуда
уехала. Сестры его жили потом в Москве. Мы даже останавливались у них,
когда ехали из эвакуации,  и несколько дней там  жили.  Там  нас  твой
будущий папа тогда встречал в Москве.
   - Ты рассказывала как-то,  что в Питер тогда было  сложно  попасть.
   - Ну да.  И в Москву тоже.  И поезда к тому же не останавливались в
Москве, высаживали людей в пригороде. Там нас и встречали. Мы ехали на
товарном  поезде  в  теплушках.  Там везли еще картошку,  кто сажал из
института,  и какие-то везли еще для ремонта  строительные  материалы.
Несколько  семей  там ехало.  Мы приехали поздно,  и ребят отправили с
кем-то одним. А мы с твоим папой остались караулить вещи.
   - А вещей у вас много было?
   - Нет,  у нас не так уж и много.  Но вот у других - и  картошка,  и
строительные  материалы.  Народу  в  теплушке  много было,  но не так,
конечно, как когда мы в эвакуацию ехали.
   - А у родителей твоегоотца какая судьба?
   - Бабушка,  папина и тети Зоина мама,  жила с нами даже одно  время
вместе.  Я  хорошо  помню,  что  папа  всегда  беспокоился,  чтобы  не
загружали бабушку детьми. В Небурчиловке это еще было. Она с нами жила
на первом этаже.
   - Про Небурчиловский дом еще расскажи немного.
   - Там был двухэтажный кирпичный дом.  Жили на первом этаже. Я помню
еще,  как там  познакомилась  с  Ниной,  с  которой  и  отсюда  я  еще
переписывалась.  Она  потом  переехала,  когда  замуж вышла.  В Москве
какое-то время жила.  Мы тогда как-то потеряли  друг  друга.  А  потом
както  были  с Галей в Москве и решили попытаться найти ее адрес через
адресный стол.  Ну и нам дали адрес.  Нина Михайловна  Ларина,  и  год
рождения совпадал,  и все вроде сходилось. Мы пошли по тому адресу. Но
оказалось что там совсем другая женщина живет.
   - А потом как вы встретились?
   - А потом как-то она мне написала.  Ведь она жила так,  что  к  ней
нельзя было приехать.
   - Да., я помню, она жила в Арзамасе.
   - А мне всегда казалось,  что можно встретиться хотя бы на вокзале,
хоть ненадолго, ведь мы когда ехали поездом, то всегда проезжали через
Арзамас. Но оказалось, что это совершенно невозможно.
   - А познакомились вы в Небурчиловке?
   - Да,  в Небурчиловке.  Помню, что на лестнице сидела девочка моего
возраста.  И так мы с ней познакомились,  и потом все время дружили. А
жила Нина в доме напротив. Правда, у нас никак не получалось, чтобы мы
в одной школе учились.  Нина закончила семь классов и пошла в техникум
педагогический.  Потом  она работала в школе.  Учила начальные классы.
Когда мы уехали из Небурчиловки, то и они тоже уехала. Ее отец работал
каким-то  управляющим  в  Политехническом институте.  Поэтому они тоже
оттуда уехали и получили жилье недалеко от того места,  где мы жили  в
Небурчиловке.
   - И вы встречались потом?
   - Да.  Встречались.  А  потом  мы уехали в Слуцк,  а через какое-то
время и Нина уехала из Иваново-Вознесенска. Мы переписывались. В войну
как-то  у нас перерыв был в переписке.  Но как-то получилось так,  что
моя (уже институтская) приятельница  Лариса,  с  которой  мы  работали
вместе, жила в Ульяновске после того, как вышла замуж. И как-то попала
в Ульяновск и Нина.  И они там встретились случайно,  в библиотеке что
ли,  и  разговорились.  И  выяснилось,  что они обе меня знают.  Так и
возобновилась наша  с  Ниной  переписка.  А  с  Ларисой  мы  до  конца
переписывались.  А потом ее муж мне написал, что она умерла. Муж у нее
был много старше ее, это она второй раз вышла замуж. Детей у нее своих
не было.
   На втором этаже в этом же доме в Небурчиловке жили мамины приятели.
И  там же меня оставляли,  когда Галя болела скарлатиной.  Мою кровать
перенесли туда и поставили в столовую. И когда мы ссориться начинали с
их сыном Юркой,  который дразнил меня (он был постарше), то я садилась
на кровать и говорила:  "Здесь ты меня не можешь  тронуть  -  это  моя
кровать!"
   - А из школы у тебя остались приятели?
   - Было одно семейство,  но их дочка больше с Галей дружила. Их отец
попал в первую волну репрессий, и дети осталась с матерью. Дочка и сын
младший.  Там тогда такие разговоры были,  чтобы отречься от отца,  но
она отказалась.  Поэтому она не училась в вузе.  Какое-то  время  Галя
даже переписывалась с ней.
   - Ты закончила в Иваново-Вознесенске семь классов?
   - Нет. Я закончила восемь классов, потому что тем, кто семь классов
кончал,  возраст еще не позволял идти в  техникум.  И  тогда  родители
настояли,  чтобы сделали еще один класс.  Я сестрой медицинской хотела
быть.  Но когда семь классов кончила,  то еще не  могла  поступать.  А
потом,  после восьмого класса,  там организовывался геологоразведочный
техникум, и папа посоветовал мне поступать туда.
   - А сколько тебе лет тогда было? После седьмого класса?
   - Наверное, пятнадцать, а нужно было шестнадцать, чтобы поступить.
  Новосибирск, декабрь 1999 г.