- Поговорим про послевоенное время. В Ленинград вы вернулись еще до
окончания войны.  А в 1946 родился Борис, а потом, в 1948 году - я? Ты
работала в то время?
   - Тогда уже нет. Я работала до Борькиного рождения.
   - А я помню, что Борис ведь еще и в садик ходил?
   - Да  нет,  это  Наташа  брала  его  к  себе.  Она  работала  тогда
воспитательницей в детском саду на Васильевском острове. Это было, уже
когда ты появился.  Так что ни в каких официальных садиках он не  был.
Просто Наташа его время от времени водила в свой сад.
   - А с хозяйством тогда ты сама справлялась?
   - Девочки  мне  помогали.  А  потом  и  домработница  была.  Первая
домработница была просто приходящая.  В основном она стирать помогала.
А еду я сама готовила,  и девочки мне помогали иногда.  Потом была еще
одна женщина в Ленинграде,  когда и ты и Соня уже появились.  В Минске
там уже все время была домработница.  Я ведь там поначалу не работала.
Работать я стала,  когда уже Витя пошел в школу.  Сначала работала так
просто, бесплатно. Папе помогала, входила в работу.
   - Вернемся в Питер.  Я  вот  еще  помню,  что  нас  с  Борисом  там
крестили. А кто нас крестил?
   - Это были друзья Маргариты Михайловны - Мария Михайловна и ее муж.
Мне кажется, что они подружились в те времена, когда папиного отчима и
маму выслали на торфяники за то,  что они украшали на Новый год  елку,
когда это было еще запрещено. И они тогда там неподалеку друг от друга
жила.  Там они и познакомились. А через какое-то время папины родители
возвратились  в  Питер.  И тогда они уже подружились семьями.  Фамилия
этих приятелей была Петровы.  Три дочки у них было. И тех трех девочек
папа  крестил.  Крестный  отец  был  у  всех трех.  А Мария Михайловна
крестила вас.
   - А дочки были нашего возраста?
   - Нет.  Они  постарше  были.  Старшая  дочка  уже   была   замужем.
Познакомилась  с  будущим  своим  мужем еще перед войной в поездках из
Ольгино в город. Сын у нее еще перед войной родился.
   - А кто-то из наших родственников жил в Ольгино?
   - Нет. В Лисьем Носу жил Леша Герке, а в Ольгино эти знакомые жили,
а потом мы там отдыхали летом на даче. Снимали там дачу. Сначала к ним
в гости ездили.  У них свой домик был.  А еще у них были пчелы, садик,
огород и цветов много. И зимой к ним ездили иногда. И до войны и после
войны они дружили семьями. Задолго до войны.
   Я же уже говорила, что в 14 лет папа только узнал, что он не Герке.
   - Так он был Герке до 14 лет?
   - Нет,  официально усыновить-то его не могли в тех условиях без его
согласия,  потому что отец его был дворянин.  Так что он по документам
был Фурсенко,  но в школу ходил как Герке. В 14 лет ему сказали, что у
него другая фамилия. В то время он очень тяжело это переживал. Даже на
какое-то время из дома ушел и жил в общежитии.  И с сестрами и с отцом
он тогда познакомился.
   А мой  папа  знал хорошо Сергея Николаевича Чернова.  Это был папин
приятель,  тоже историк. Они примерно одного возраста, учились вместе.
Как-то  Сергей Николаевич рассказал мне,  что он разговаривал с Василь
Васильевичем.  И Сергей Николаевич сказал ему,  что он хорошо знает  и
меня,  и мою семью.  Это перед самой войной было. Я уже замуж вышла. И
тогда Василий Васильевич позвонил и пригласил нас в гости. Но все-таки
настоящим отцом папа всегда считал Герке, до самого конца.
   - И вы тогда были в гостях у Василь Васильевича?
   - Да. Мы были у них в гостях. Василь Васильевича тогда я один раз и
видела.  А девочки - Вера и Марина были тогда еще  маленькие.  Ну,  не
такие  уж  и  маленькие  -  школьники.  А потом,  уже после войны,  мы
встречались с ними.
   - Тетя Вера в Москве жила?
   - Нет,  она в Москву уехала, когда замуж вышла. А до этого они всей
семьей  в Ленинграде жили.  Евгения Николаевна тоже жила в Ленинграде.
Марина в университете училась,  а потом работала.  Она  в  Питере  все
время   жила.   У  Евгении  Николаевны  мы  вместе  с  тобой  были  на
Петроградской стороне.
   - Да, помню. Там я с Татьяной тогда познакомился, со своей кузиной.
А сестер папиных ты всех знала?  Тетю Тату я помню.  А  вот  Марину  я
совсем не помню.
   - Марина в Ленинграде жила.  Она как-то в Минск  была  у  нас.  Она
приезжала  тогда  в  командировку  и  сначала  поселилась у кого-то из
сотрудников.  А папа настоял, чтобы она у нас жила. Она довольно долго
была в Минске, около месяца. А я тогда уже работала, и мы с ней вместе
пешком ходили на работу.
   - А в командировке она была в Академии Наук?
   - Да.  Она биолог была. А Ивана, брата папиного, я так ни разу и не
видела. Он в войну погиб. До войны мы всего один раз и были у папиного
отца, а Иван тогда уже наверное не жил с ними. Может он учился как раз
в  университете.  Но папа-то ближе всего был с Иваном,  после того как
узнал его.  Они близнецы были - Иван и Надя.  Она  в  Ленинграде  тоже
жила.  Но  с ней мы редко встречались.  Замуж она вышла до войны и две
дочки у нее еще до войны родились.  После войны  она  как-то  отдельно
жила. А с Татой мы с Ритой каждый раз, когда я приезжала, виделись.
   - И я у нее тоже был. Она в Эрмитаже работала.
   - Да. И в Эрмитаже она работала. Мы тоже заходили к ней туда.
   - А у нее семья была?
   - Да. У нее был сын. Ты же эту книжку читал?
   - Какую?
   - Книжка  была  воспоминаний  Дьяконова - брата мужа Таты,  папиной
сестры. Просто он был очень хорошо знаком с семьей Василь Васильевича.
Там у него очень много воспоминаний.  Он был в приятельских отношениях
как раз с младшей сестрой - Надей.  И даже,  как  он  сам  пишет,  был
неравнодушен  к  ней.  Сначала  я  всю эту книгу целиком не читала,  а
только тот отрывок,  который касался семьи папиной.  А потом  уже  всю
книгу от начала до конца прочитала. Все его детские воспоминания.
   - Да. Надо будет найти эту книжку и перечитать ее. А вернемся опять
в наше детство.
   - Помню, что когда Борис пошел в школу, то я его провожала и все вы
тоже со мной шли.  Вити еще не было тогда.  Один в коляске, один около
коляски, а остальные - рядом.
   - А как переезд в Минск происходил? Папе предложили работу?
   - Да.  Ему предложили  организовать  лабораторию.  Но  сначала  его
выбрали членомкорреспондентом Белорусской Академии Наук.
   - А профессором он уже был?
   - Да,  профессором  он давно уже был.  В Ленинграде он преподавал в
университете.  Университет  был  на  Васильевском  острове.  Так   что
профессором  и членом-корреспондентом он стал значительно раньше,  чем
доктором.  А  докторскую  защитил  уже   перед   переездом   сюда,   в
Новосибирск. Защищался он тогда в Москве по совокупности работ. К тому
времени он уже сам был руководителем многих работ - и кандидатских,  и
докторских.  В  Минске  он  организовал  лабораторию  и  преподавал  в
университете,  пока не запретили совместительство.  А  до  того  он  и
преподавал,  и  заведовал кафедрой в БГУ,  и заведовал лабораторией АН
БССР. А когда запретили совместительство, тогда и я пошла работать.
  Новосибирск, февраль 2000 г.